"...Почему он видел мир, как Босх? Средоточием чудовищ и беспощадной жестокости, где красота лишь помогает принять жизнь такой, как она есть, проглотить пилюлю. Возможно, это всегда было так. Его музыка, его стихи могли бы сложиться в другое представление о мире. Но не получилось. Мир в глазах Джима был безобразен, его освещали только моменты, проживаемые здесь и сейчас. Может быть, он был обречен распознавать черты ада в этой жизни везде. Так же как в его скандальной песне «The End»: «Отец, я хочу убить тебя. Мать, я хочу тебя…»
Его воспитание было западней. Он ненавидел своих родителей и не мог смириться с этим. Совершенно искаженная реальность, похожая на картину Босха и на мир за стенами музея. Где был его ад: внутри или снаружи, в окружающем мире? В повседневной жизни, в борьбе с тоской и скукой, в непереносимой банальности окружения, в терзающей любви к Пам? Он не знал ответа, но какое успокоение испытывал, глядя на воображаемый ад Босха! Он с удовлетворением вспоминал строки, написанные давным-давно: «Некоторые рождаются для огромной радости, другие — для бесконечной ночи». Эти стихи идеально соответствовали моменту, подтверждая его теорию. Рай и ад. Одно без другого невозможно. Сад наслаждений невозможен без темной, нижней части картины, где теснятся низость и злодейство мира. Ничто прекрасное не может быть достигнуто без прохождения через темноту.
Иероним Босх "Сад земных наслаждений"
Он посмотрел на Пам. Они должны попытаться снова быть вместе. Пройти через боль, страдание, несчастье, ведь где-то там спрятана последняя возможность их любви. Сад наслаждений, сокрытый в самой темной части души..."
Комментариев нет:
Отправить комментарий