"...И все-таки, «официально» классицизм начался. То есть период, давший название всей классической музыке. А это почему? Почему именно этот период, продлившийся с 1750-го по 1820-й, дал название ВСЕЙ музыке такого рода, сочиняемой с названного года и по настоящий день? Барочная, романтическая, даже современная музыка… почему мы называем всю ее «классической»? Как ответить на этот вопрос?Понятия не имею. Если вам так уж нужен ответ, поищите его в какой-то другой книге♪.Сейчас у нас, разумеется, дни еще ранние. Все это смахивает на конец экзамена - раздается звонок но, услышав его, перья откладывают лишь очень немногие. Вот примерно так же, лишь очень немногие тут же и перестали сочинять барочную музыку. Нет, Бах перестал точно, но сделал это скорее по настоянию Старухи с косой, чем из желания перейти в классицисты. А многие так и продолжали ее писать, пока экзаменатор буквально не отобрал у них перья. Это, конечно, метафора. Впрочем, в творениях одного-двух композиторов начали проступать многочисленные признаки классического периода, - в частности, это относится к КФЭ Баху. Ну и многие из молодых, новички, прямиком в классический период и попавшие, находили, разумеется, естественным ничего иного и не сочинять. Был один баварец, быстро усвоивший суть новой «классики», - специалисты по маркетингу называют теперь таких людей «ранними восприемниками». И мало того, что ему предстояло вот-вот создать САМОЕ ЛУЧШЕЕ из своих творений, он еще и носил не лишенное забавности среднее имя. ФАН-ТАСТИЧЕСКОЕ! Шаг вперед, будьте любезны…
Кристоф Виллибальд Глюк...
...Если же говорить о музыке, то в ней произошел определенный сдвиг. Сместился центр музыкальной вселенной. До сей поры он находился в Италии, куда попал из Голландии с Фландрией, а теперь переехал снова, - в Вену, благодаря, в частности, Габсбургам, всесильному семейству, поставляющему ныне императоров Священной Римской империи. Гендель уже скончался, ровно три года назад, и мир лишился последнего из великих поборников искусства барокко. Классическая музыка, какой мы ее знаем, укрепляет свои позиции - главным образом потому, что практически все барочные композиторы перемерли. В такой вот обстановке человек, обладавший не лишенным забавности средним именем, - Глюк, - и надумал сочинить новую оперу...
...Так вот, если помнить о том, что многие считали оперу уже отжившей свой век, шаг, сделанный Глюком, представляется довольно рискованным. Правда, не самому Глюку. Если честно, Глюк имел перед другими одно преимущество: он много колесил по свету. Заезжал то туда, то сюда - увидит где-нибудь идею и прикарманит, услышит новый стиль, прикарманит и стиль. Кроме того, он женился на дочери одного из богатейших банкиров Вены - по любви, как вы понимаете, - и потому мог позволить себе побездельничать и посочинять на досуге то, что ему нравилось. А что ему нравилось? А нравился ему реализм. Он хотел, чтобы в музыке было побольше реализма - меньше «музыки для музыки» и больше «вот тут музыка должна звучать подобно тому-то и тому-то» или «эта часть произведения должна имитировать то-то и то-то». Глюк уже опробовал этот подход на балете, в основе которого – мольеровский «Дон-Жуан», и ему, в общем, понравилось.
Вот он и решил проделать то же самое снова, на сей раз в опере.
Либретто он заказал приятелю, ведавшему местной лотереей, и - словом, как тогда выражались, рука руку моет. Глюк выиграл. Публика ничего подобного прежде не видела. На сцене появились настоящие люди, настоящая правда. Да и звучало это сочинение намного драматичнее всего, что когда-либо слышала публика, - главным образом потому, что Глюк, используя оркестр, опробовал, если угодно, новые звуковые эффекты. Публике казалось, будто она и вправду слышит в музыке гром, ощущает ярость фурий и едва ли не видит красоту Элизиума. Неужели опера снова сможет обрести популярность? Да, Глюк с его не лишенным забавности средним именем как раз так и думал. И что же представляло собой произведение, столь изменившее отношение к опере? ...
...«Орфей и Эвридика» - Глюк. «La Favola d’Orfeo» - Монтеверди. «Orphée aux Enfers» - Оффенбах. И даже «Orpheus und Eurydyke» - Крженек. Поразительно, с каким постоянством перерабатывалась эта история. В оперные либретто она попадала гораздо чаще других, и по крайней мере, в двух случаях оказывалась на переднем краю музыкальных новаций. Поэтому нисколько не удивляешься, узнав, что история эта рассказывает - о ком бы вы думали? - об «изобретателе музыки», Орфее, который выводит свою возлюбленную Эвридику из Аида - и лишь затем, чтобы вновь утратить ее в миг воссоединения. Интересно, что Глюк приделал к этой истории счастливый конец - появляется Амур, возвращающий Эвридику к жизни, - совсем не то, что у Монтеверди, там Орфей теряет Эвридику, но зато Аполлон - в виде компенсации - помещает его среди звезд. Классическая история дала по крайней мере три классических оперы, каждая из которых хороша по-своему..."
Комментариев нет:
Отправить комментарий